Своеобразным ответом на захлестнувшую около месяца назад медиапространство волну алармистских и эмоциональных публикаций о миграции и мигрантах в условиях пандемии стал выход нескольких материалов, представляющих взгляды научного сообщества на ситуацию. В словах исследователей обнаруживается некое единодушие: «паникерские прогнозы» не оправдались, поскольку имеют в своей основе мифы и стереотипы о мигрантах. Но чем фундируют свою точку зрения исследователи, и каковы их оценки ситуации? 

У материала «Растет всеобщее недоверие, всеобщая боязнь». Мигранты теряют работу в России из-за коронавируса. К чему это приведет?» два автора. На вопросы журналистов отвечают профессор НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, социолог Даниил Александров и фотограф Павел Волков (последний, сопровождая материал портретами мигрантов, ведет свою линию повествования). Рассуждения Даниила Александрова сводятся к тезису, что наши опасения, связанные с мигрантами, можно описывать через различения «свой – чужой», в основе которого далеко не всегда лежат этнические доминанты. В таких отношениях мы обнаруживаем проекцию своих собственных страхов, опасений негативно окрашенных ожиданий.

Пандемия и ее (прежде всего экономические) последствия создала сложные условия для всех, а для кого-то практически патовые, что не может не отразиться на всем спектре человеческих отношений. Понятно также, что напряжение может и будет возникать по всем линиям взаимодействий, в том числе и этническим. Но есть основания для оптимизма.

Какие переменные и факторы российских и глобальных реалий будут определяющими? Какие еще аргументы приводит в пользу предположений о безопасности мигрантов исследователь и каковы его оценки развития событий, что говорят сами мигранты – читайте-смотрите в материале. 

Похожим образом выстраивает свою аргументацию группа исследователей, которую представляет социолог Евгений Варшавер. Он обосновывает тезисы о стереотипности обывательского и зачастую медийного дискурса, склонности искать козла отпущения (на роль которого подходят мигранты), роли эгалитарного советского наследия в адаптации прибывающих в страну к существующим условиям, а также схожие оценки и характеристики мигрантской среды как неоднородной, легко изменяемой и относительно безопасной.

Основываясь на результатах ряда исследований, социологи описывают процессы расселения мигрантов в России и сравнивают нашу ситуацию с ситуацией в других странах. Разработав собственную методологию, основанную на исследованиях Чикагской школы, они пытаются ответить на вопрос о том, какие специфические механизмы и паттерны появления мест резидентской концентрации складываются в нашей стране и какие дополнительные эффекты, задаваемые логикой их функционирования, могут возникнуть.

Почему рынки – основа российского паттерна? Что общего у московских Котельников, екатеринбургской «Сортировки» и красноярского КрасТЭЦ, и можно ли их назвать российским гетто? Как в действительности живут и расселяются мигранты и немигранты в этих районах и в целом в этих российских городах. Чем грозит тот или иной вариант резидентам? Этим и другим вопросам посвящен целый блок материала.

Другой важный сюжет статьи – реальное положение и поведение мигрантов в период пандемии.